Мы все учились понемногу...
Ту-тух, ту-тух, ту-тух, ту-тух… Поля, леса, села, города, перегоны и разъезды…
читать дальше - Поезд номер шестьдесят три прибывает на третью платформу второго пути. Нумерация вагонов начинается с головы поезда, - гундосый голос диспетчера - неотъемлемая атрибутика вокзала, это как привычный уже всем подпольный перевод американского фильма. – Стоянка поезда – двадцать минут.
Ну, это и понятно, в больших городах и стоянки большие, народ должен успеть перетечь из поезда в поезд.
Я не спешил. Пока выгрузятся прибывшие: вон сколько тюков на проходе взгромоздили. Пока загрузятся нетерпеливые: вон какую очередь выстроили. Да еще и паспорт каждый покажь. Уф, совсем маразмы развели, по территории страны в поезд по паспорту сажать. Ну, да ладно, стою себе немного в стороночке, чтоб спешащие баулами не толкались. Я никуда не спешу. Нет, я конечно, должен успеть сесть на этот поезд, но зачем же первым? Все там будем. За двадцать минут и роту погрузить успеть можно, умеючи то.
Толпа отъезжающих постепенно редеет, а я отмечаю себе, так просто, наблюдение маленькое, что по ту сторону от проводницы, так же спокойно, как и я, стоит себе девушка и ждет «своей участи». Мы встречаемся с ней глазами и одновременно делаем шаг к проводнице, протягивая свои билеты.
- Что, молодята, - проводница попалась, видно, та еще приколистка, - над рушником, поди, тренировались.
Мы оба сочли, что лучше промолчать. Как истинный, правда никто еще не рискнул проверять меня на это, джентльмен, я пропустил даму вперед.
Поход по вагону мы закончили у одной двери. Попытка девушки открыть дверь не увенчалась успехом.
- Вы позволите? – я постарался вложить в последний шаг к двери все свое изящество. – Я кабальеро или засранец?
Ее звонкий смех был мне лучшей наградой.
Пристроив свои рюкзаки по углам, мы присели вздохнули. Пауза затягивалась и я решился.
- Вадим, - протягиваю руку для приветствия.
- Лена. Можно Алена, - в ответ мне достаточно крепкое рукопожатие.
Ее прикосновение вызвало одно из самых трепетных воспоминаний детства. Когда первая красавица школы, лавируя на переменке между первоклассниками, неожиданно потрепала мои уже тогда густые кудри. Я был влюблен и горд оказанным вниманием.
И вот теперь у меня, уже достаточно взрослого человека, вдруг снова зашевелились детские эмоции. «И тут Остапа понесло…» Отвесив поклон, выказал готовность служить даме.
Перемежая свою речь шутками и взаимными подколами, мы занялись обустройством своих спальных мест. Хорошо, что оба они оказались нижними. Как раз в тот момент, когда мы закончили толкаться в узком проходе, в купе ввалились две тетки, по виду явно базарного типа. Чтоб вновь пришедшие могли пристроить свои многочисленные сумки, нам пришлось покинуть занимаемую территорию.
- Перекур? – спросил я, доставая почку сигарет.
Новая знакомая на мгновение задумалась, потом согласно кивнула. Мы вышли в тамбур и стали наблюдать, как от поезда потихоньку убегал вокзал и остатки города…
Я курил уже вторую сигарету, а Лена все не спешила закурить первую. Она вертела ее в руках, вдыхала запах табака или вообще забывала о ней, задумчиво провожая взглядом одинокие домики за окном.
Я для напоминания чиркнул у нее перед носом зажигалкой.
- Вообще-то это делается так!
- А? Да… Да я в принципе почти не курю, это я так, для поддержания, так сказать, атмосферы… Как говорят мои подопечные, курение – это не привычка, а средство коммуникации.
- И кого ты опекаешь, если не секрет?
- Да и не опекаю, честно говоря. Так, собираются иногда взрослые люди, решившие понабраться немного уму-разуму… - она явно засмущалась.
- Это закрытая информация? Извини, если тебе неприятно рассказывать. Я вот, например, серверы и сети обслуживаю по разным филиалам нашей фирмы, программер, короче говоря.
- Да чего там… Я семинары веду для управленцев по менеджменту. Нашего шефа обуяла мания воспитать в стране настоящий клан руководителей. Сам все время в разъездах по предприятиям… Остальных вообще закрепил по регионам. Учиться, учиться, учиться, как завещал великий... – со вздохом произнесла Лена.
- Король-трудоголик - это национальное бедствие, - добавляю я.
И тут мы начинаем сыпать цитатами из полюбившихся книг и взахлеб нахваливать то, с чем еще не знаком собеседник. Спустя час или даже больше мы вдруг замечаем, что стоим до сих пор в тамбуре и порядком замерзли. Решено было вернуться к теплым матрасам и, возможно, горячему чаю, если проводница еще обслуживает полуночников. Наше счастье, проводница сама была не дурна поболтать. Заказ чая растянулся у меня на пятнадцать минут.
В купе было тепло и шумновато: тетки-попутчицы дуэтом храпели, выводя такие рулады, что им бы позавидовал любой медведь. Мы смело продолжили свою болтовню, не опасаясь помешать другим спать.
- Знаешь, я так привык ковыряться в своих железяках, что уже и не думал, что смогу так свободно с кем-то общаться. Так легко с тобою, будто знакомы уже сто лет. Мне, правда, особо и не с кем так вот разговаривать…
- А я вот наоборот, все время только и делаю, что разговариваю. Чаще всего, конечно, все о разных методах управления и влияния, но вот так в переездах могу, наконец, отвлечься… Ладно, пора и нам на боковую… впереди трудовой день.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Она заснула сразу, а я все лежал и «вглядывался» в себя. Настроение было такое приподнятое, что совершенно не хотелось спать. И причиной этому я видел новую знакомую. Я давно уже отчаялся встретить настолько интересную женщину, что сейчас воспринимал случившееся просто чудом. Перед глазами уже рисовались романтические встречи при свечах, поездки на природу и прочие выдумки влюбленных… С блаженной улыбкой на губах я и заснул.
Утро наступило с хлопка двери. Никого в купе не было. До прибытия оставалось еще пару часов, но видимо дамы поспешили привести себя в порядок заранее. Я тоже побежал умываться. Вернулся первым, но оно и понятно, женщины, им ведь столько времени требуется, что еще удивительно, как они среди ночи не встали, хотя кто их знает. Я ж ведь спал…
- Чай будешь? – Аленка заглянула в купе.
Я в ауте. На меня внимательно смотрела потрясающая молодая женщина. Я чуть не оглянулся в поисках ночной озорной девчонки. Вот какие чудеса творит дневной свет и макияж. Эта перемена только усилила мой интерес к попутчице.
- Буду.
- И сюда два чая, пожалуйста, - ее голос догоняет спешащую по вагону проводницу.
Хлопок двери.
- Держи. За сахаром к ней идти надо, - и Алена протягивает мне горячие стаканы.
Гром! Молния! Разряд! Шок! Еще разряд. И еще… Остановка дыхания. Наверное, я все таки не смог проконтролировать себя, слишком сильным был полученный удар.
- Вадим! – Алена буквально бросила стаканы с чаем на стол. – Тебе плохо? Что случилось? Ау, ты где? – И она замахала у меня перед глазами рукой, привлекая внимание… рукой, нанесшей мне, как я понял за минуту до этого, смертельный удар. На руке поблескивало, отдавая мне в сердце острой иглой, обручальное кольцо.
- Все хорошо… - прошептал я, опускаясь без сил на подушку. – Уже все, уже прошло… Давление шибануло, бывает…
- Врешь, поди… От давления не стекленеют глаза, - она присела напротив и стала задумчиво помешивать ложкой свой чай. – Ах, да, сахар, - подхватилась и вышла, прикрыв тихонечко дверь.
Я закрыл глаза. Если бы была возможность умереть прямо на месте, я бы сделал это, не раздумывая. Внутри сразу стало так пусто, и эта пустота втягивала меня во тьму и безысходность.
…Храм разбит. Дух молчит.
Свет зарыт. Свет забыт…
…Смерть пришла в тишине –
умер воин во мне…
В купе ввалились тетки-попутчицы. Сейчас я был им несказанно рад. Они вносили страшную суету и движение. И это меня самого заставило двигаться и жить. Зашла Лена. И мы сели пить чай. Вдох-выдох, вдох-выдох, живу. Уже улыбаюсь и даже шучу.
- В обморок, что ли, упасть? Так ведь никто не оценит…
- Да ну тебя, - машет рукой Алена, - напугал. Ну да ладно, все хорошо, значит хорошо.
Начинаем дружно собирать свои пожитки. Я справился быстрее всех, поэтому поспешил освободить поле боя дамам. Кивнув Алене, я направился в тамбур курить.
Одна сигарета сменяла другую, пока поезд не начал притормаживать. Дольше тянуть уже было некуда. И я обреченно поплелся в купе.
Тетки уже неслись со своими сумками к выходу. Я пожалел о своем промедлении. Удобнее всего было бы раскланяться со всеми дамами вместе, а теперь мне предстояло подбирать слова, которых я говорить не хотел. Не знаю, может она что и почувствовала, но начала прощание первой.
- Вот и прибыли… Спасибо за то, что сделал мое путешествие веселым и интересным…
А я сижу и тупо смотрю на протянутую руку. Знаю, что ничего сделать не могу, кроме прощального жеста, но сил не хватает, как-будто сжигаешь за собой мосты. Однако мое молчание затягивалось и вбитая трудами родителей воспитанность берет бразды в свои руки.
- И тебе спасибо, - пожимаю ей руку. – Надеюсь, на твоем пути будут встречаться только приятные попутчики.
Прожитый затем день покрыт туманом, но я выжил.
читать дальше - Поезд номер шестьдесят три прибывает на третью платформу второго пути. Нумерация вагонов начинается с головы поезда, - гундосый голос диспетчера - неотъемлемая атрибутика вокзала, это как привычный уже всем подпольный перевод американского фильма. – Стоянка поезда – двадцать минут.
Ну, это и понятно, в больших городах и стоянки большие, народ должен успеть перетечь из поезда в поезд.
Я не спешил. Пока выгрузятся прибывшие: вон сколько тюков на проходе взгромоздили. Пока загрузятся нетерпеливые: вон какую очередь выстроили. Да еще и паспорт каждый покажь. Уф, совсем маразмы развели, по территории страны в поезд по паспорту сажать. Ну, да ладно, стою себе немного в стороночке, чтоб спешащие баулами не толкались. Я никуда не спешу. Нет, я конечно, должен успеть сесть на этот поезд, но зачем же первым? Все там будем. За двадцать минут и роту погрузить успеть можно, умеючи то.
Толпа отъезжающих постепенно редеет, а я отмечаю себе, так просто, наблюдение маленькое, что по ту сторону от проводницы, так же спокойно, как и я, стоит себе девушка и ждет «своей участи». Мы встречаемся с ней глазами и одновременно делаем шаг к проводнице, протягивая свои билеты.
- Что, молодята, - проводница попалась, видно, та еще приколистка, - над рушником, поди, тренировались.
Мы оба сочли, что лучше промолчать. Как истинный, правда никто еще не рискнул проверять меня на это, джентльмен, я пропустил даму вперед.
Поход по вагону мы закончили у одной двери. Попытка девушки открыть дверь не увенчалась успехом.
- Вы позволите? – я постарался вложить в последний шаг к двери все свое изящество. – Я кабальеро или засранец?
Ее звонкий смех был мне лучшей наградой.
Пристроив свои рюкзаки по углам, мы присели вздохнули. Пауза затягивалась и я решился.
- Вадим, - протягиваю руку для приветствия.
- Лена. Можно Алена, - в ответ мне достаточно крепкое рукопожатие.
Ее прикосновение вызвало одно из самых трепетных воспоминаний детства. Когда первая красавица школы, лавируя на переменке между первоклассниками, неожиданно потрепала мои уже тогда густые кудри. Я был влюблен и горд оказанным вниманием.
И вот теперь у меня, уже достаточно взрослого человека, вдруг снова зашевелились детские эмоции. «И тут Остапа понесло…» Отвесив поклон, выказал готовность служить даме.
Перемежая свою речь шутками и взаимными подколами, мы занялись обустройством своих спальных мест. Хорошо, что оба они оказались нижними. Как раз в тот момент, когда мы закончили толкаться в узком проходе, в купе ввалились две тетки, по виду явно базарного типа. Чтоб вновь пришедшие могли пристроить свои многочисленные сумки, нам пришлось покинуть занимаемую территорию.
- Перекур? – спросил я, доставая почку сигарет.
Новая знакомая на мгновение задумалась, потом согласно кивнула. Мы вышли в тамбур и стали наблюдать, как от поезда потихоньку убегал вокзал и остатки города…
Я курил уже вторую сигарету, а Лена все не спешила закурить первую. Она вертела ее в руках, вдыхала запах табака или вообще забывала о ней, задумчиво провожая взглядом одинокие домики за окном.
Я для напоминания чиркнул у нее перед носом зажигалкой.
- Вообще-то это делается так!
- А? Да… Да я в принципе почти не курю, это я так, для поддержания, так сказать, атмосферы… Как говорят мои подопечные, курение – это не привычка, а средство коммуникации.
- И кого ты опекаешь, если не секрет?
- Да и не опекаю, честно говоря. Так, собираются иногда взрослые люди, решившие понабраться немного уму-разуму… - она явно засмущалась.
- Это закрытая информация? Извини, если тебе неприятно рассказывать. Я вот, например, серверы и сети обслуживаю по разным филиалам нашей фирмы, программер, короче говоря.
- Да чего там… Я семинары веду для управленцев по менеджменту. Нашего шефа обуяла мания воспитать в стране настоящий клан руководителей. Сам все время в разъездах по предприятиям… Остальных вообще закрепил по регионам. Учиться, учиться, учиться, как завещал великий... – со вздохом произнесла Лена.
- Король-трудоголик - это национальное бедствие, - добавляю я.
И тут мы начинаем сыпать цитатами из полюбившихся книг и взахлеб нахваливать то, с чем еще не знаком собеседник. Спустя час или даже больше мы вдруг замечаем, что стоим до сих пор в тамбуре и порядком замерзли. Решено было вернуться к теплым матрасам и, возможно, горячему чаю, если проводница еще обслуживает полуночников. Наше счастье, проводница сама была не дурна поболтать. Заказ чая растянулся у меня на пятнадцать минут.
В купе было тепло и шумновато: тетки-попутчицы дуэтом храпели, выводя такие рулады, что им бы позавидовал любой медведь. Мы смело продолжили свою болтовню, не опасаясь помешать другим спать.
- Знаешь, я так привык ковыряться в своих железяках, что уже и не думал, что смогу так свободно с кем-то общаться. Так легко с тобою, будто знакомы уже сто лет. Мне, правда, особо и не с кем так вот разговаривать…
- А я вот наоборот, все время только и делаю, что разговариваю. Чаще всего, конечно, все о разных методах управления и влияния, но вот так в переездах могу, наконец, отвлечься… Ладно, пора и нам на боковую… впереди трудовой день.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Она заснула сразу, а я все лежал и «вглядывался» в себя. Настроение было такое приподнятое, что совершенно не хотелось спать. И причиной этому я видел новую знакомую. Я давно уже отчаялся встретить настолько интересную женщину, что сейчас воспринимал случившееся просто чудом. Перед глазами уже рисовались романтические встречи при свечах, поездки на природу и прочие выдумки влюбленных… С блаженной улыбкой на губах я и заснул.
Утро наступило с хлопка двери. Никого в купе не было. До прибытия оставалось еще пару часов, но видимо дамы поспешили привести себя в порядок заранее. Я тоже побежал умываться. Вернулся первым, но оно и понятно, женщины, им ведь столько времени требуется, что еще удивительно, как они среди ночи не встали, хотя кто их знает. Я ж ведь спал…
- Чай будешь? – Аленка заглянула в купе.
Я в ауте. На меня внимательно смотрела потрясающая молодая женщина. Я чуть не оглянулся в поисках ночной озорной девчонки. Вот какие чудеса творит дневной свет и макияж. Эта перемена только усилила мой интерес к попутчице.
- Буду.
- И сюда два чая, пожалуйста, - ее голос догоняет спешащую по вагону проводницу.
Хлопок двери.
- Держи. За сахаром к ней идти надо, - и Алена протягивает мне горячие стаканы.
Гром! Молния! Разряд! Шок! Еще разряд. И еще… Остановка дыхания. Наверное, я все таки не смог проконтролировать себя, слишком сильным был полученный удар.
- Вадим! – Алена буквально бросила стаканы с чаем на стол. – Тебе плохо? Что случилось? Ау, ты где? – И она замахала у меня перед глазами рукой, привлекая внимание… рукой, нанесшей мне, как я понял за минуту до этого, смертельный удар. На руке поблескивало, отдавая мне в сердце острой иглой, обручальное кольцо.
- Все хорошо… - прошептал я, опускаясь без сил на подушку. – Уже все, уже прошло… Давление шибануло, бывает…
- Врешь, поди… От давления не стекленеют глаза, - она присела напротив и стала задумчиво помешивать ложкой свой чай. – Ах, да, сахар, - подхватилась и вышла, прикрыв тихонечко дверь.
Я закрыл глаза. Если бы была возможность умереть прямо на месте, я бы сделал это, не раздумывая. Внутри сразу стало так пусто, и эта пустота втягивала меня во тьму и безысходность.
…Храм разбит. Дух молчит.
Свет зарыт. Свет забыт…
…Смерть пришла в тишине –
умер воин во мне…
В купе ввалились тетки-попутчицы. Сейчас я был им несказанно рад. Они вносили страшную суету и движение. И это меня самого заставило двигаться и жить. Зашла Лена. И мы сели пить чай. Вдох-выдох, вдох-выдох, живу. Уже улыбаюсь и даже шучу.
- В обморок, что ли, упасть? Так ведь никто не оценит…
- Да ну тебя, - машет рукой Алена, - напугал. Ну да ладно, все хорошо, значит хорошо.
Начинаем дружно собирать свои пожитки. Я справился быстрее всех, поэтому поспешил освободить поле боя дамам. Кивнув Алене, я направился в тамбур курить.
Одна сигарета сменяла другую, пока поезд не начал притормаживать. Дольше тянуть уже было некуда. И я обреченно поплелся в купе.
Тетки уже неслись со своими сумками к выходу. Я пожалел о своем промедлении. Удобнее всего было бы раскланяться со всеми дамами вместе, а теперь мне предстояло подбирать слова, которых я говорить не хотел. Не знаю, может она что и почувствовала, но начала прощание первой.
- Вот и прибыли… Спасибо за то, что сделал мое путешествие веселым и интересным…
А я сижу и тупо смотрю на протянутую руку. Знаю, что ничего сделать не могу, кроме прощального жеста, но сил не хватает, как-будто сжигаешь за собой мосты. Однако мое молчание затягивалось и вбитая трудами родителей воспитанность берет бразды в свои руки.
- И тебе спасибо, - пожимаю ей руку. – Надеюсь, на твоем пути будут встречаться только приятные попутчики.
Прожитый затем день покрыт туманом, но я выжил.